Добро пожаловать на сайт учителя Монгуш Алисы Родионовны

Потерянные в веках: как изучают историю современные российские школьники

В. Г. Сушенцова

Аннотация. Статья посвящена путям воздействия мемориальной политики современного российского государства на процесс обучения на уровне общего образования, а также особенностям нормативно-правового регулирования предметного содержания школьной дисциплины «история». Автор анализирует документы, регламентирующие образовательный процесс, в том числе Конституцию Российской Федерации 1993 г., федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» от 29.12.2012 г. № 273-Ф3, Федеральные государственные образовательные стандарты общего образования, Примерную образовательную программу основного и среднего общего образования. В статье дана оценка подготовленной Российским историческим обществом усовершенствованной Концепции преподавания школьного курса «История России». В статье освещены такие аспекты проблемы, как нормативно-правовой статус Историко-культурного стандарта, соотношение изучения отечественной и всемирной истории в школе, элементы содержания отечественной и всемирной истории в Контрольно-измерительных материалах Единого государственного экзамена по истории.

Ключевые слова: мемориальная политика, нормативно-правовое регулирование школьного исторического образования, Концепция преподавания учебного курса «История России», Историко-культурный стандарт

Для цитирования: Сушенцова В.Г. Потерянные в веках: как изучают историю современные российские школьники // Запад - Восток. 2020. № 13. С. 127-141. DOI: https://doi.org/10.30914/2227-6874-2020-13-127-141

Lost in centuries: how modern Russian schoolchildren study history

V. G. Sushentsova

Abstract. The article is devoted to the ways of the influence of the memorial policy of the modern Russian state on the learning process at the level of general education, as well as to the peculiarities of the legal regulation of the subject content of the school discipline "History". The author analyzes the documents regulating the educational process, including the Constitution of the Russian Federation of 1993, the Federal Law "On education in the Russian Federation" no. 273-FZ dated December 29, 2012, Federal State Educational Standards of general education, the Model educational program of the basic and secondary general education. The article evaluates the improved Concept of teaching the school course "History of Russia" prepared by the Russian Historical Society. The article highlights such aspects of the problem as the regulatory and legal status of the Historical and Cultural Standard, the ratio of the study of Russian and World History in school, the content elements of Russian and World History in the Control and measuring materials of the Unified State Examination in History.

Keywords: memorial policy, legal regulation of school history education, Concept of teaching the course "History of Russia", Historical and cultural standard

For citation: Sushentsova V.G. Lost in centuries: how modern Russian schoolchildren study history. West - East. 2020, no. 13, pp. 127-141. (In Russ.). DOI: \ https://doi.org/10.30914/2227-6874-2020-13-127-141

__________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Одним из основных каналов коммеморации является школьное историческое образование. Согласимся с Л. П. Нелиной, что «школьная история в гораздо большей степени подвержена влиянию политической конъюнктуры и правительственному контролю, чем академическая историческая наука» [6, с. 3]. Предметом нашего анализа является пути воздействия мемориальной политики современного российского государства на обучение истории на уровне общего образования, а также особенности нормативно-правового регулирования предметного содержания этой учебной дисциплины.

Принятие в декабре 1993 года Конституции Российской Федерации радикальным образом повлияло на преподавание истории в школе. В соответствии со статьей 43 Конституции обязательным было провозглашено «основное общее образование», т. е. девять классов. Тем самым был сделан шаг назад по сравнению с «брежневской» Конституцией СССР 1977 г., закрепившей «всеобщее обязательное среднее образование», соответствующее современной 11 -летке. Даже гипотетическое предположение, что кто-то из учащихся завершит свое образование после 9 класса, изучив к этому времени историю лишь до конца XIX в., привела к замене существовавшей так называемой «линейной модели» исторического образования на «концентрическую» [8]. Прохождение дважды всего курса отечественной истории (в 5-9 и 10-11 классах) при общем сокращении количества часов по сравнению с советским периодом, изучение сложной истории XX века в 9 классе - все это привело к снижению уровня знаний и утрате интереса к этому предмету у школьников. Несмотря на то, что довольно быстро обязательный уровень образования был повышен до среднего общего, текст статьи 43 Конституции РФ остался неизменным, поскольку 1, 2 и 9 главы имеют особый порядок пересмотра. В соответствии с частью 5 статьи 66 ныне действующего закона «Об образовании в Российской Федерации» обязательным уровнем образования является среднее общее образование1. Закон вступил в силу с 1 сентября 2013 г., но только с 2016-2017 учебного года начался возврат к линейному принципу изучения истории в школе [2].

Основным нормативным документом, регламентирующим образовательный процесс в современной школе, является Федеральный государственный образовательный стандарт (ФГОС), впервые упомянутый в части 5 статьи 43 Конституции РФ. В 2004 году были приняты «государственные образовательные стандарты» (стандарты «первого поколения») среднего (полного) общего образования2. Федеральный компонент ГОСа по предметам помимо целей обучения регламентирует обязательный минимум содержания и требования к уровню подготовки учащихся. В 2009-2013 годах были утверждены Федеральные государственные образовательные стандарты для всех уровней общего образования («стандарты второго поколения»). Порядок разработки, утверждения ФГОС и внесения в них изменений устанавливается Правительством Российской Федерации3. Министерство просвещения привлекает для разработки проектов стандартов и вносимых в них изменений Федеральное учебно-методическое объединение по общему образованию, образовательные, научные и иные организации, органы исполнительной власти и иных заинтересованных лиц.

История как учебный предмет изучается школьниками на уровне основного общего (5-9 классы) и среднего общего (10-11 классы) . Из-за упоминаемых  выше изменений обучение истории в 2020-2021 учебном году носит переходный характер: 11-классники доучиваются по ГОСу 2004 г. по концентрической системе, а ученики 5-10 классов - по новым ФГОСам по линейной системе. В отличие от Государственного образовательного стандарта 2004 г. описание предметных результатов в действующих ФГОС носит декларативный характер и не содержит конкретизации фактического материала. Например, в результате изучения истории в 5-9 классах школьники должны «овладеть базовыми историческими знаниями», «приобрести опыт историко-культурного, цивилизационного подхода» к оценке событий, уметь применять исторические знания для осмысления сущности современных общественных явлений». В старших классах возможно изучение истории на базовом и углубленном уровне. Помимо усвоения «представлений о современной исторической науке» на базовом уровне, в результате углубленного изучения истории выпускник должен иметь «представление об историографии», овладеть «приемами работы с историческими источниками», уметь «оценивать различные исторические версии». Отсутствие в ФГОС конкретных предметных результатов стало предметом острой дискуссии в педагогическом сообществе. Сменившая в 2016 году Д. В. Ливанова на посту министра образования и науки О. Ю. Васильева выступила с предложением пересмотреть принятые ФГОСы и дополнить их привязанными к годам обучения предметными результатами. К концу 2019 года были подготовлены обновленные стандарты начального и основного общего образования, однако со сменой руководства Министерства просвещения эта работа была приостановлена.

В соответствии со статьей 12 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» содержание образования определяют образовательные программы. В 2016 году Примерная образовательная программа среднего общего образования была одобрена решением Федерального учебно-методического объединения по общему образованию, а на ее основе образовательные организации выстраивают собственные рабочие программы по предметам.

ФГОС является также основой для оценки достижений обучающихся при завершении образовательной программы, в частности при проведении Единого государственного экзамена. Впервые выпускники, обучающиеся по ФГОС, будут сдавать ЕГЭ в 2022 году. До этого содержание контрольно-измерительных материалов ЕГЭ, в том числе и по истории, должно основываться на Федеральном компоненте государственного стандарта  среднего (полного) общего образования, утвержденного в 2004 году. Однако, начиная с 2015 г., среди источников формирования содержания КИМов ЕГЭ по истории стал фигурировать Историко-культурный стандарт . Этот документ, определяющий требования к предметному содержанию школьного курса истории, был подготовлен Российским историческим обществом - общественной организацией, созданной в 2012 году. Бессменным председателем РИО является С. Е. Нарышкин, в 2011-2016 гг. возглавлявший Государственную думу VI созыва, ныне - директор Службы внешней разведки РФ, член Бюро Высшего совета партии «Единая Россия». В составе руководящих органов этой некоммерческой организации (Президиум, Совет, Правление) - ученые, общественные деятели, ректоры ведущих вузов и директора музеев. Как говорится в Уставе РИО, его целью является «объединение усилий общества, государства, ученых, творческих деятелей и любителей истории для формирования общероссийской исторической культуры на основе объективного изучения, освещения и популяризации отечественной и мировой истории, сохранения национальной памяти» . Одной из задач РИО является «поддержка исторического образования», «формирование непротиворечивого подхода к написанию учебников истории», «оказание научно-просветительского противодействия дилетантизму и попыткам фальсификации исторических фактов». Многие из продекларированных задач вызывают неоднозначную оценку профессионального сообщества. Вопрос о критериях объективности при освещении истории, являясь одним из основополагающих в методологии, по-разному понимается на уровне научного и обыденного мышления [8]. Еще больше неопределенности в трактовке сущности «непротиворечивого подхода» к написанию учебников и «фальсификации исторических фактов».

Присутствие государства в образовательной сфере заметно усилилось после 2012 г., что объясняется как внешними, так и внутренними факторами. На рубеже ХХ-ХХ1 веков в Польше и странах Прибалтики шло формирование концепции «двух оккупаций» (немецкой и советской) [1, с. 116]. Российским ответом на это было создание Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, существовавшей в 2009-2012 годах3. По мнению А. И. Миллера, эта комиссия «не оставила значимого следа, кроме имиджевого ущерба» [4, с. 213]. Своеобразным отголоском деятельности этой комиссии стало включение в январе 2012 г. в предметное содержание школьного курса истории сюжетов об «опасности фальсификации прошлого России в современных усло-виях»1. К внутренним причинам актуализации мемориальной политики в образовательной сфере можно отнести участие молодежи в протестных акциях 2011-2012 годов. Исследование Центра экономических и политических реформ показало, что в основе недовольства молодежи лежат, прежде всего ценностные основания, «проблемы, касающиеся несправедливого общественного устройства и недостатков системы в целом, а не конкретные вопросы, затрагивающие их напрямую» . Но представители власти увидели причины роста протестных настроений среди молодежи в недостаточном участии государства в воспитательном процессе и формировании предметного содержания школьного образования в целом и особенно учебного предмета «история».

Идея создания «единого учебника» по истории для школьников была впервые озвучена В. В. Путиным в феврале 2012 года на заседании Совета по межнациональным отношениям. В процессе выполнения поручения президента трактовка «единого» учебника как единственного трансформировалась в идею создания «единой концепции» школьного курса истории, частью которой и стал Историко-культурный стандарт. Таким образом, содержание школьной дисциплины «история» определяется в настоящий момент не ФГОС, не Примерными образовательными программами основного и среднего общего образования, а документом, принятым на расширенном заседании президиума общественной организации «Российское историческое общество». Рабочей площадкой для выработки Концепции обучения истории в школе стало не Федеральное учебно-методическое объединение по общему образованию, не Совет Министерства просвещения РФ по ФГОС, а общественная организация. И только в июне 2020 года на видеоконференции председатель РИО С. Е. Нарышкин сообщил, что «несколько месяцев назад в Российское историческое общество обратился Министр просвещения С. С. Кравцов с просьбой подготовить усовершенствованный вариант Концепции преподавания учебного курса «История России» . Ведомство, прямой обязанностью которого является выработка и реализация государственной политики и нормативно-правовое регулирование образовательной сферы, подключается к выработке ключевого документа только на завершающей стадии, после создания линейки учебников и внедрения их в школьный образовательный процесс с грифом «Рекомендовано Российским историческим обществом».

С 2013 года проект Историко-культурного стандарта, а затем и Концепции нового учебно-методического комплекса по отечественной истории можно было найти только на сайте РИО. А в июне - начале сентября 2020 г. в связи с заявленной необходимостью доработки этот документ был недоступен и здесь. Сложилась парадоксальная ситуация: текст, регламентирующий предметное содержание школьного курса истории и КИМов ЕГЭ по истории, официально недоступен для участников образовательных отношений. Из-за неопределенности правового статуса этого текста он отсутствует в разделе «Документы» на сайте Министерства просвещения РФ, неизвестен и персональный состав коллектива авторов, работавших над Историко-культурным стандартом. Судя по информации с сайта РИО, первоначальный текст готовился под руководством директора Института российской истории РАН Ю. А. Петрова. В настоящее время работу по совершенствованию проекта Концепции завершает рабочая группа под руководством сопредседателя Российского исторического общества, академика РАН, научного руководителя Института всеобщей истории РАН, председателя Ассоциации учителей истории и обществознания А. О. Чубарьяна и члена Президиума Российского исторического общества, ответственного секретаря РИО, ответственного секретаря рабочей группы А. Е. Петрова. Авторы называет этот документ частью комплекта «концептуально-нормативных материалов»2. Вероятно, это новое слово в образовательном законодательстве.

Рассмотрим подробнее этот достаточно объемный документ, определяющий содержание школьного курса отечественной истории. Подготовленный в 2013 году первоначальный проект Историко-культурного стандарта состоял из 50 страниц, Концепция нового учебно-методического комплекса - из 80, а появившийся 18 сентября 2020 г. на сайте РИО проект усовершенствованной Концепции преподавания «Истории России» (далее Концепция) - из 100 страниц. Весь фактический материал разбит на 9 разделов, начиная с Древней Руси и заканчивая 2020 г. в последней версии документа . Во введении к Концепции обозначены назначение, цели, задачи и методологические основы курса «История России», его структура, содержание и подходы к преподаванию, пути реализации. В описании «методологических основ» курса даже не упоминается «си-стемно-деятельностный подход», на котором базируется ФГОС общего образования . Хотя именно ФГОС должен быть положен в основу деятельности разработчиков примерных образовательных программ и учебной литературы. Отсутствуют в проекте Концепции и регламентируемые стандартом понятия «личностные», «метапредметные» и «предметные» результаты обучения. Вообще, складывается впечатление, что авторы Концепции полностью игнорируют ключевой нормативный документ, содержащий «совокупность требований, обязательных при реализации основной образовательной программы».

Вместо «предметных результатов обучения» Концепция включает в себя «ядро содержания» и «Историко-культурный стандарт по отечественной истории» (ИКС). Каждый из девяти разделов ИКС включает в себя обзор основных событий, перечень понятий и терминов. Поражает просто эпический размах этого документа. По подсчету И. С. Манюхина в перо-начальном варианте ИКС упоминалось 375 понятий и терминов, 550 персоналий, 480 событий и дат [5, с. 185]. В последней версии документа количество понятий, терминов и персоналий увеличилось. Это наглядно видно по количеству упоминаемых персоналий: вместо 550 их стало 744! Например, по периоду 1801-1914 гг. их количество выросло со 145 до 174. Но больше всего государственных, военных, общественных и религиозных деятелей, деятелей культуры и искусства должны запомнить учащиеся 10-11 классов: по периоду 1914-2020 гг. количество персоналий выросло с 238 до 409! (Подсчеты автора). Значительная доля исторических персонажей, которых должны запомнить школьники, представлена религиозными деятелями. Так, шестиклассники должны знать митрополитов Алексия, Илариона, Иону, Петра, Даниила Заточника, Дионисия, Епифания Премудрого, Кирилла и Мефодия, Нестора, Пахомия Серба, Сергия Радонежского, Стефана Пермского и других. Кроме того, Россия является многоконфессиональной страной, но в ИКС упоминаются только представители православной церкви. Остается открытым вопрос о том, как это соотносится с текстом статьи 14 Конституции РФ: «Российская Федерация - светское государство... Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом».

Спорным, на наш взгляд, является расширение перечня событий, терминов и персоналий до текущего момента. В усовершенствованной Концепции он доведен до июля 2020 г. и завершается «голосованием по принятию поправок в Конституцию РФ». В список обязательных для запоминания школьниками терминов и персоналий включены, например, «Армата», «Крымский мост», «Коронавирусная пандемия», «Радиоастрон», Е. П. Глинка, А. Х. Кадыров, Е. Н. Прилепин, Л. М. Рошаль, З. К. Церетели и другие. Вспоминаются строки А. К. Толстого: «Ходить бывает слизко по камешкам иным, Итак, о том, что близко, мы лучше умолчим.». Требуется очень осторожный и взвешенный подход к отбору фактов современной истории, особенно для учебных книг, и тем более для контрольно-измерительных материалов Государственной итоговой аттестации. Но нужно отдать должное авторам Концепции, они исключили из последней версии список исторических источников, который сопровождал каждый хронологический раздел, справедливо сочтя его излишним.

Коснемся еще одной важной проблемы - соотношения изучения школьниками всеобщей и отечественной истории. В соответствии с ФГОС основного общего образования среди дисциплин предметной области «Общественнонаучные предметы» названы «история России» и «всеобщая история», но на уровне среднего общего образования (10-11 классы) стандарт называет только «историю». Изучение мировой истории начинается в 5 классе с истории древнего мира, с 6 класса курсы отечественной и всемирной истории должны изучаться параллельно. Однако с учетом того, что на изучение обоих курсов отводится только 2 часа в неделю, подавляющее большинство учителей считают своей главной задачей больше времени уделить истории России. Свою роль при этом играет тот факт, что в контрольно-измерительных материалах ЕГЭ по истории только два задания (1 и 11) включают в себя фактический материал по всеобщей истории. В обновленной Концепции преподавания курса «История России» ставится задача «синхронизации курсов истории России и всеобщей истории, сопоставления ключевых событий и процессов отечественной и мировой истории». Считаем, что не всегда сопоставление процессов и событий отечественной и мировой истории будет способствовать задаче воспитания патриотизма и гордости за особую роль России в мире. Кроме того, при необходимости обязательного освоения огромного фактического материла по отечественной истории, представленного в Историко-культурном стандарте, современные школьники просто физически не в состоянии освоить еще и нарратив по всеобщей истории.

Таким образом, содержание школьного курса отечественной истории определяется документом, подготовленным общественной организацией «Российское историческое общество». Составители Концепции считают одним из ее базовых принципов «верховенство права», однако это не соответствует порядку принятия самой Концепции. С 2015 года в Федеральный перечень учебников были включены учебники по истории России для 6-10 классов под редакцией А. В. Торкунова издательства «Просвещение». Авторы позиционируют эту линию учебников как наиболее полно воплощающие Историко-культурный стандарт и подтверждают это правом на использование логотипа Российского исторического общества. Но Историко-культурный стандарт, как и сама Концепция преподавания Истории России и в 2020 г. является только лишь проектом. Составители Концепции считают, что «важным этапом внедрения Концепции в школьное образование станет утверждение документа Министерством просвещения Российской Федерации».

Сегодня мы видим очередную попытку использования школьного исторического образования в качестве политического инструмента, однако при отсутствии внятной идеологии процесс этот носит чрезвычайно противоречивый характер. Особенно актуально обращение к прошлому в странах, которые политологи относят к «гибридным режимам» [3; 7] . Мифологизация прошлого является одним из инструментов сохранения власти гибридного режима: «Взоры его обращены к никогда не существовавшему Великолепному веку, Великой Сербии, славной эпохе Симона Боливара или ядреной смеси из Романовых, атомной бомбы и славянского солнцеворота, которую продают нам сегодня в России». Например, стремление привлечь общественное внимание к событиям Великой Отечественной войны, игнорируя при этом идеологические особенности политического режима в СССР, привело к такому феномену, как «парад в честь парада» 7 ноября. Своеобразный «ребрендинг» ноябрьского праздника прошел успешно: благодаря широкому освещению в медиапространстве День народного единства у молодого поколения ассоциируется с событиями Смутного времени, однако причины акцента на дате 4 ноября, как и причины проведения парада в 1941 г. для большинства школьников неясны. Тема победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. является ключевым событием, вокруг которого строится вся историческая политика современного российского государства. В июле 2019 года Президент подписал указ о провозглашении 2020 г. Годом памяти и славы в ознаменование 75-летия Победы . Этому же был посвящен 1 сентября 2020 г. «Всероссийский урок Победы», хотя логичнее было бы в этот день вспомнить о начале Второй мировой войны. По проблеме освещения событий Второй мировой войны в школьном курсе отечественной истории фактически идет возврат советского подхода: хронологически участие СССР в войне датируется с 22 июня 1941 года.

Характерной чертой мемориальной политики в современной России можно считать приоритетное обращение именно к отечественной военной истории. Об этом свидетельствуют и поправки, внесенные в текст Конституции РФ: «Российская Федерация чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды. Умаление значения подвига народа при защите Отечества не допускается». В этом же ключе трактуется воспитание и в соответствии с поправками, внесенными в 2020 г. в закон «Об образовании в Российской Федерации»: «Воспитание - это деятельность, направленная на развитие личности, ..., формирование у обучающихся чувства патриотизма, гражданственности, уважения к памяти защитников Отечества и подвигам Героев Отечества, закону и правопорядку, человеку труда и старшему поколению, взаимного уважения, бережного отношения к культурному наследию и традициям многонационального народа Российской Федерации, природе и окружающей среде»3. Несколько нелогичным выглядит написание термина «защитники Отечества» со строчной буквы, а «Герои Отечества» - с заглавной. Вероятно, требуется какое-то нормативное разъяснение не только по поводу написания, но и по персональному составу обеих перечисленных категорий.

Создатели Концепции считают необходимым вернуть пропедевтический курс «Рассказы по истории России» в 4 классе. Но пока первоначальные исторические представления российские школьники получают в ходе изучения предмета «Окружающий мир» в начальной школе. В соответствии с действующим ФГОС начального образования задачами реализации содержания этого предмета названы «формирование уважительного отношения к семье, населенному пункту, региону, России, истории, культуре, природе нашей страны, ее современной жизни»; «осознание ценности, целостности и многообразия окружающего мира, своего места в нем». А в подготовленном проекте обновленного стандарта предметными результатами освоения учебного предмета «Окружающий мир» названы «понимание особой роли России в мировой истории, формирование чувства гордости за национальные свершения, открытия, победы» . Явно чувствуется корректировка в сторону акцентирования на достижениях и героизации особого российского пути. Уже прозвучало вполне ожидаемое предложение о введении обязательной для всех учащихся контрольной работы по истории в качестве допуска в ГИА. Остался один шаг до введения обязательного ЕГЭ по истории вместо отмененного по иностранному языку.

Марк Ферро, изучавший практики обучения истории в разных странах мира, отмечал, что во все времена главными функциями истории являлись «врачевание и борьба» [10, с. 10]. Акцентирование внимания на особой роли России в мире, решение главы Следственного комитата о создании специльного подразделения по расследованию преступлений, связанных с фальсификацией истории Отечества и реабилиацией нацизма , - все это, безусловно, свидетельствует об использовании истории, скорее, как оружия, а не лекарства. И передовые рубежи обороны исторической правды проходят по школьному предмету «история», а в роли воинов в этой борьбе -учителя. О превращении интересного школьного предмета в политический инструмент приходится только сожалеть.

Список литературы

1. Аникин Д.А., Бубнов А.Ю., Комплеев А.В. Российское историческое общество как актор символической политики: институциональные особенности и мемориальные риски // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2020. № 1 (53). С. 114-124. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42846184 (дата обращения: 25.08.2020).

2. Котенев В.А., Кузьмин А.В. Особенности перехода на линейную систему школьного исторического образования в условиях реализации требований историко-культурного стандарта // Ученые записки Тамбовского отделения РоСМУ. 2017. № 7. С. 30-37. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=28828794 (дата обращения 25.08.2020).

3. Левицкий С., Вэй Л. А. Подъем конкурентного авторитаризма // Неприкоснвенный запас. Дебаты о политике икультуре. 2018. № 5 (121). С. 29-47. URL: https://www.elibrary.ru/ item.asp?id=36645460 (дата обращения 20.09.2020).

4. Миллер А.И. Политика памяти в стратегиях формирования национальных и региональных идентичностей в России: акторы, институты и практики // Новое прошлое/ The New Past. 2020. № 1. С. 210-217. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=43806492 (дата обращения 25.08.2020).

5. Манюхин И.С. Историко-культурный стандарт: анализ содержания // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 6-2 (72). С. 185-187. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=29246809 (дата обращения 25.08.2020).

6. Нелина Л.П. Концепция единого учебно-методического комплекса по отечественной истории как этап реализации «исторической политики» в России // Научный вестник Крыма. 2017. № 1 (6). URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=28310948 (дата обращения 25.08.2020).

7. Розов Н.С. Динамика режимов и устойчивость / хрупкость неототалитаризма // Полития: анализ, хроника, прогноз (журнал политической философии и социологии политики). URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=36415203 (дата обращения 25.08.2020).

8. Сушенцова В.Г. Актуальные проблемы школьного исторического образования // Россия в пространстве глобальных трансформаций: в фокусе наук о человеке, обществе, природе и технике: материалы Междунар. междисциплинарной научной конф. / сост., отв. и науч. ред. сборника В.П. Шалаев. Йошкар-Ола, 2016. С. 210-212. URL: https://www.elibrary.ru/ item.asp?id=26129808 (дата обращения: 25.08.2020).

9. Ферро М. Как рассказывают историю детям в разных странах мира: пер. с фр. М. : Высш. шк., 1992. 351 с.

Статья поступила в редакцию 06.10.2020;

одобрена после рецензирования 02.11.2020; принята к публикации 19.11.2020.

Об авторе

Сушенцова Валентина Георгиевна

кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права, Марийский государственный университет, Российская Федерация, г. Йошкар-Ола, valsu.63@mail.ru

Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.

References

1. Anikin D.A., Bubnov A.Yu., Kompleev A.V. Rossiiskoe istoricheskoe obshchestvo kak aktor simvolicheskoi politiki: institutsional'nye osobennosti i memorial'nye riski [Russian historical society as an actor of symbolic policy: institutional features and memorial risks]. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedenii. Povolzhskii region. Gumanitarnye nauki = University proceedings. Volga region. Humanities, 2020, no. 1(53), pp. 114-124. Available at: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42846184 (accessed 25.08.2020). (In Russ.)

2. Kotenev V.A., Kuzmin A.V. Osobennosti perekhoda na lineinuyu sistemu shkol'nogo istoricheskogo obrazovaniya v usloviyakh realizatsii trebovanii istoriko-kul'tur-nogo standarta [Features of transition to linear system of school historical education in the conditions of implementation of requirements of the historical and cultural standard]. Uchenye zapiski Tambovskogo otdeleniya RoSMU = Memoirs of Tambov Regional Branch of the Russian Young Scientists Union, 2017, no. 7, pp. 30-37. Available at: https://elibrary.ru/ item.asp?id=28828794 (accessed 25.08.2020). (In Russ.)

3. Levitsky S., Way L. A. Pod"em konkurentnogo avtoritarizma [The Rise of Competitive Authoritarianism]. Neprikosnvennyi zapas. Debaty o politike i kul'ture = Reserve stock. Debates about politics and culture, 2018, no. 5 (121), pp. 29-47. Available at: https://www.elibrary.ru/ item.asp?id=36645460 (accessed 20.09.2020). (In Russ.).

4. Miller A.I. Politika pamyati v strategiyakh formirovaniya natsional'nykh i regional'nykh identichnostei v Rossii: aktory, instituty i praktiki [The policy of remembrance in strategies of formation of national and regional identities in Russia: actors, institutions and practices]. Novoe proshloe = The New Past, 2020, no. 1, pp. 210-217. Available at: https://www.elibrary.ru/ item.asp?id=43806492 (accessed 25.08.2020). (In Russ.).

5. Manyukhin I.S. Istoriko-kul'turnyi standart: analiz soderzhaniya [Historical and cultural standard: content analysis]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki = Philology. Issues of Theory and Practice, 2017, no. 6-2 (72), pp. 185-187. Available at: https:// www.elibrary.ru/item.asp?id=29246809 (accessed 25.08.2020). (In Russ.).

6. Nelina L.P. Kontseptsiya edinogo uchebno-metodicheskogo kompleksa po otechestven-noi istorii kak etap realizatsii «istoricheskoi politiki» v Rossii [ The concept of a unified educational and methodological complex on Russian history as a stage in the implementation of "historical policy" in Russia]. Nauchnyi vestnik Kryma = Scientific Bulletin of Crimea, 2017, no. 1 (6). Available at: https://wwwelibrary.ru/item.asp?id=28310948 (accessed 25.08.2020). (In Russ.).

7. Rozov N.S. Dinamika rezhimov i ustoichivost' / khrupkost' neototalitarizma [Dynamics of hybrid regimes and sustainability/fragility of neo-totalitarianism]. Politiya: analiz, khronika, prognoz (zhurnal politicheskoi filosofii i sotsiologii politiki) = Politeia. The Journal of Political Theory, Political Philosophy and Sociology of Politics. Available at: https://www.elibrary.ru/ item.asp?id=36415203 (accessed 25.08.2020). (In Russ.).

8. Sushentsova V.G. Aktual'nye problemy shkol'nogo istoricheskogo obrazovaniya [Actual problems of school history education]. Rossiya v prostranstve global'nykh transfor-matsii: v fokuse nauk o cheloveke, obshchestve, prirode i tekhnike: materialy Mezhdunar. mezhdistsiplinarnoi nauchnoi konf. / sost., otv. i nauch. red. sbornika V.P. Shalaev = Russia in the space of global transformations: in the focus of the sciences of man, society, nature and technology: materials of the International interdisciplinary scientific conference: comp., executive and scientific editor of the collection V.P. Shalaev, Yoshkar-Ola, 2016, pp. 210-212. Available at: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=26129808 (accessed 25.08.2020). (In Russ.).

9. Ferro M. Kak rasskazyvayut istoriyu detyam v raznykh stranakh mira [How history is told to children in different countries of the world]: transl. from French. Moscow, High School publ., 1992, 351 p. (In Russ.).

The article was submitted 06.10.2020;

approved after reviewing 02.11.2020; accepted for publication 19.11.2020.

About the author

Valentina G. Sushentsova

Ph. D. (History), Associate Professor, Associate Professor of the Department of Theory and History of State and Law, Mari State University, Yoshkar-Ola, Russian Federation, valsu.63@mail.ru

The author has read and approved the final manuscript.

УДК 23/28+7.046.3                                                                                                                                                                              Вестник СПбГУ. Сер. 17. 2014. Вып. 2

Т. В. Чумакова

СЮЖЕТ «ВОЗНЕСЕНИЕ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО НА НЕБО» В ДРЕВНЕРУССКОЙ КУЛЬТУРЕ

            В статье анализируется популярный в Древней Руси сюжет «Вознесение Александра Македонского на небо». Этот сюжет восходит к «Александрии», в которой рассказывается о том, как Александр велел поймать двух громадных птиц и, привязав их к корзине, полетел на небо. В средневековой традиции птицы чаще всего заменялись грифонами, что повышало сакральный статус изображения. Грифоны с древности воспринимались как психопомпы. В христианской традиции грифоны чаще всего символизировали двойную природу Иисуса Христа и поэтому нередко изображались в декоре церквей и на ритуальных вещах. Автор анализирует причины популярности этого сюжета в русской религиозной традиции и доказывает, что в зависимости от контекста «Вознесение Александра Македонского на небо» может быть истолковано по-разному: как символ сакральности царской власти, как духовное преображение человека или как христологический образ, символизирующий вознесение Иисуса Христа. Библиогр. 13 наз.

           Ключевые слова: христология, религиозное искусство, сакрализация власти.

THE NARRATION ON "THE ELEVATION OF ALEXANDER THE GREAT TO HEAVENS" IN THE OLD RUSSIAN CULTURE

            The article offers analyzes of the popular narration on the Elevation of Alexander the Great to Heavens in the Old Russian tradition. This plot took its origin from Alexandria — the story of Alexander where they told how the tsar ordered to catch two huge birds, to bind them to a basket in which he could flight to heavens. In the medieval iconography the birds were often placed with griffins to mark a special sacred meaning of the event. Since ancient times, griffins had been interpreted as psychopomps. In the Christian tradition they also symbolized the double nature of Jesus Christ, that is why their images were used in the church decoration and on ritual objects. We are to analyze the reasons of the popularity of the narration in the Russian religious culture. We argue that the plot could be interpreted in various ways depending on its context. The Elevation of Alexander the Great to Heavens can be perceived as a symbol of the sacred tsar's authority, as spiritual restoration of humans and as a Christological image and a reminiscence of the Ascension of Jesus Christ. Refs 13.

           Keywords: Christology, religious art, sacred power.

Александр Македонский — один из самых популярных персонажей мировой истории. Число источников, рассказывающих о его деяниях, огромно: это античные, христианские, персидские, еврейские и мусульманские сочинения. Для Средневековья Александр был великим полководцем и собирателем земель, создателем нового мира, космократором. Ему покоряются не только земли от запада до преддверий земного рая, но и небо с морской пучиной: согласно «Александрии» Псевдо-Каллис-фена, правитель спустился под воду и вознесся на небеса.

Псевдо-Каллисфен рассказывает, что Александр велел поймать двух птиц, столь громадных, что они были подобны коням. Властитель приказал не кормить их два дня, а на третий день птиц привязали к корзине, в которую уселся Александр. В руках он держал копья с мясом, птицы тянулись к мясу и взлетали все выше и выше до тех пор, пока Александр не почувствовал холод и ему не встретилась птица, сказавшая человеческим голосом: «Не зная земного, как ты можешь узнать небесное?» [1, с. 215].

В средневековой традиции птицы чаще всего заменяются грифонами, что, несомненно, повышает сакральный статус изображения. Грифоны с древнейших времен были символами высшей власти. Изображения Александра Великого с грифонами появляются еще на монетах времен его правления, где мы видим грифонов на шлеме правителя, — возможно, это символизировало полноту его власти над Персией [2, р. 156-161] или же его особый высший статус. Не будем забывать, что грифоны с древности воспринимались как психопомпы. В христианской традиции они чаще всего символизировали двойную природу Иисуса Христа и поэтому нередко изображались в декоре алтарных преград, а также на ювелирных украшениях. В декоре храма Покрова на Нерли изображено множество грифонов, в том числе и грифонов, несущих лань. Эти скульптурные группы, вероятнее всего, выражали идею покровительства Христа праведной душе и шире — избранному народу, тему «крова крылом», многократно звучащую в псалмах Давида.

Упоминания о чудесном полете Александра Македонского встречаются не только в христианской и мусульманской литературе Средневековья, но и в талмудической традиции [3]. До нашего времени дошло значительное число книжных миниатюр, произведений прикладного искусства, среди которых — знаменитая преслав-ская диадема и эрмитажное серебряное блюдо, обнаруженное на Ямале; украшались «вознесением Александра Македонского» и княжеские рубахи домонгольского периода. Об особом сакральном характере этого образа говорит тот факт, что «полет Александра Македонского на небо» часто присутствует в декоре романских церквей ХП-ХШ вв. Западной Европы [4], Грузии [5] и Владимиро-Суздальской Руси. В более поздний период этот сюжет также часто встречается в произведениях народного прикладного искусства (на изразцах [6], в росписи сундуков и пр.). С XII в. сюжет «Вознесение Александра Македонского на небо» появляется в каменном декоре соборов (Успенский собор Андрея Боголюбского, Георгиевский собор г. Юрьева-Польского, Димитровский собор во Владимире). О «грипах александрова воздухохож-дениа» (т. е. о птицах, на которых Александр поднимался в небеса) упоминается и в «Послании Фоме» Климента Смолятича (XI в.), цитирование этого фрагмента прослеживается вплоть до старообрядческой традиции. Сюжет этот был хорошо известен, поскольку входил в списки «Александрии», хранившиеся и переписывавшиеся в древнерусских монастырских библиотеках [7].

Почему же этот образ играл такую большую роль в средневековой культуре? Во-первых, в христианском мире Александр выступал человеком, который впервые объединил весь мир (ойкумену, вселенную). Считалось, что он первым принес в Европу с Востока идею божественной власти, которая закрепилась в эллинистических державах, и фактически стал первым императором. Поэтому он почитался в Средневековье как основатель универсальной, вселенской монархии, а русские цари, начиная с Ивана Грозного, стремясь доказать легитимность принятия царского титула, апеллировали к образу великого полководца. Так, «Летописец Еллинский и Римский», повествующий о всемирной истории от сотворения мира и Израильского и Иудейского царств, рисует картину сакральной преемственности власти от сыновей Ноя к Александру Македонскому, через него к Августу и к московским князьям.

Согласно же «Сказанию о князьях Владимирских», царские регалии, использующиеся в чине венчания русских царей, принес «от Индея» царь Александр Македонский, совершивший первый передел вселенной. Затем регалии перешли к Августу — «цесарю Римския и всея вселенная», который совершил второй передел вселенной. От одного из «сродников» Августа, его брата Пруса, произошел Рюрик, приглашенный воеводой новгородским Гостомыслом на княжество вместе с братьями Трувором и Синеусом, а также с племянником Олегом. Потомок Рюрика Владимир Мономах («Первый царь Великия России») и получил, согласно «Сказанию», царские регалии из Византии. Так древнерусским книжникам удалось связать в единый узел всех исторических персонажей и персонажей преданий.

Параллели между Александром и своими правителями проводили не только древнерусские книжники: так, в Сербии было создано «Житие деспота Стефана Лазаревича», а в Германии — «Александреида» Ульриха фон Эшенбаха. Александр Македонский становится популярной фигурой и среди авторов рыцарских романов, примером чему может служить «Александреида» Вальтера Шатильонского, написанная около 1182 г. О значимости образа героя античности для славянских народов говорит и тот факт, что в XV столетии в Чехии появляется латинская мистификация, представлявшая собой «грамоту» Александра Македонского, данную им «славянскому и чешскому языку, славянскому и чешскому народам, славянам вообще и чехам в особенности». Эта грамота «подтверждала» права славян на вечное владение заселенными ими землями. В 1525 г. уроженец г. Хвара Винко Прибоевич сочинил трактат «О происхождении и успехах славян», где утверждал, что славяне произошли от сына Иафета Фираса и что славянами были такие выдающиеся личности, как Аристотель, Александр Македонский, переводчик Библии на латинский язык (создатель «Вульгаты») блаженный Иероним, многие первосвященники и римские императоры. Миф о славянском происхождении Александра Македонского прижился и в русской традиции. В народе возникла легенда о том, что и захоронен он был в России: «Когда Александр Македонский, в июне месяце во время большой жары, скончался где-то возле Индии, его положили в гроб и залили медом, а гроб отправили к нему на родину, в Россию» [8, с. 68]. Появление этой легенды представляется вполне закономерным следствием тех процессов, которые происходили в исторической мысли Древней Руси. Легенда вообще не принимает в соображение исторического факта. При помощи вымысла легенда превращает историческую реальность в рамку для своих идеальных фигур и, приписывая историческим лицам совершенно чуждые им поступки, представляет их в виде «своих» идеальных героев.

Важной составляющей всех этих описаний является то, что в них подчеркивается особый, сакральный характер власти Александра Македонского. В поздних «Алек-сандриях» (в случае со славянскими переводами — это «Сербская Александрия») он и вовсе изображается как стихийный христианин, принявший в Иерусалиме единого Бога и общавшийся с библейским пророком Иеремией. В разных национальных традициях (например, в грузинской) Александр почитался как покровитель монотеизма. В средневековой культуре Александр Великий выступает и змееборцем: в романе «Александрия» рассказывается о том, как он побеждает «девицу Горгонию» (Горгону Медузу) — персонификацию зла. Изображения Горгонии (по принципу «подобное лечится подобным») помещались на имевших хождение на Руси амулетах-змеевиках. Змееборцы в христианской традиции (например, Георгий Победоносец) выступают

универсальными защитниками от сил зла — очевидно, поэтому имя македонского правителя попадает в разнообразные заговоры для защиты от стрел, от лихорадок и даже от начальства, его именем закрепляли слова и просили помощи в охоте [9, с. 75]. Следы этих представлений встречаются во врачевальных молитвах, а также в полемических сочинениях. Уже в XVII в. о них писал Симеон Полоцкий в «Слове о суеверии и суечестии»: «Что же бы кому возглаголати о тех, иже чародейств и вязаний употребляют, и обязующих златыми Александра Македонского цатами1 главы или ноги... во образе языческого царя надежду спасения имамы не веси» [10, л. 3940]. Здесь сыграло определенную роль представление об особых сакральных силах властителя, позволяющих ему исцелять больных, и эта составляющая образа Александра Македонского, несомненно, возрастала с ростом представлений о священном характере власти правителей, освященной Богом. Это вполне совпадает с христианской концепцией императорской/царской власти: в результате помазания на царство властитель получал не только царское, но и священническое достоинство, соответствующее сану диакона [11, с. 6-7]. В результате сложился чрезвычайно идеологизированный образ христианского правителя, властью подобного Богу, каждый шаг которого мудр, поскольку подчинен идее сакрального служения. Он — представитель Бога на земле, и его задача — преображение этой земли, превращение ее в «Святую Русь», богоизбранную страну, в реальном пространстве которой разворачивается пространство мира «будущего века» и созидается Небесный Иерусалим.

Интересно, что именно в храмах Владимиро-Суздальской Руси, построенных Андреем Боголюбским, Всеволодом Большое Гнездо и Святославом Всеволодовичем, мы находим символическое изображение «Вознесение Александра Македонского на небо». Конечно же, невозможно рассматривать отдельный сюжет вне иконографической программы. Проанализируем этот сюжет на примере Димитриевского собора во Владимире.

Димитриевский собор был построен князем Всеволодом Большое Гнездо в честь своего небесного покровителя Димитрия Солунского. Главной темой внешнего декора церкви является тема Воскресения и Вознесения Спасителя, который выступает опорой князя как властителя и как смертного человека, душа которого «в руках Господа». В центральных закомарах фасадов трижды (не считая восточного) помещена фигура библейского царя-псалмопевца и пророка Давида, славящего пением и музыкой Создателя. Давид в христианском восприятии — не только царь, получивший власть от самого Бога, но и священнослужитель, и предок Иисуса Христа, деяния которого в символическом плане воспринимаются как дела Христовы. Давида окружают львы, орлы и грифоны. Лев — это одно из самых популярных символических животных Древней Руси. С одной стороны, он — символ Христа, воскрешающего умерших, а с другой — символ царской власти. Возможно, поэтому так много львов украшали дворцы и храмы Владимиро-Суздальской Руси. На южном фасаде Дмитриевского собора изображено вознесение на небо Александра Македонского. Этот образ можно трактовать различно, в том числе и христологически — как символ вознесения Христа. В руках Александр держит львят (образ льва христологически можно трактовать как символ воскрешения), к которым тянутся грифоны. Именно

1 Цата — играющее роль оберега украшение в виде пластинки, в данном случае — с изображением Александра Македонского.

в таком христологическом ключе о «грипе Александрова воздухохождения» (грифоне воздушного путешествия) пишет и Климент Смолятич в «Послании пресвитеру Фоме», где грифон сравнивается с божественной благодатью, которая преображает мир и человека [12, с. 30]. Любопытно, что «Вознесение Александра Македонского» было несколько лет назад обнаружено и на княжеской рубахе, в которую князь был облачен перед погребением в Новгородской Софии [13].

Все эти факты позволяют выдвинуть гипотезу о том, что «Вознесение Александра Македонского на небо» может восприниматься как символ сакральности царской власти, как духовное преображение человека и как христологический образ, символизирующий вознесение Иисуса Христа.

Литература

1. Истрин В. М. Александрия русских хронографов: Исследование и текст. М.: Университетская типография, 1893. 356 с.

2. Hill G. F. Alexander the Great and the Persian Lion-Gryphon // The Journal of Hellenic Studies. 1923. Vol. 43, Part 2. P. 156-161.

3. Гаркави А. Я. Неизданная версия романа об Александре. СПб.: Типография Императорской Академии, 1892. 111 с.

4. Grabar A. Images de l'Ascension d'Alexandre en Italie et en Russie // LArt de la fin de l'Antiquité et du Moyen Âge: 3 vols. Vol. I. Paris: Collège de France, 1968. P. 291-296.

5. Khundadze T. LAscension d'Alexandre le Grand sur le relief de l'église de Xaxuli // 21st International Congress of Byzantine Studies, London. Communication (VIII. 7 Eastern Anatolia and the Caucasus). London: Aldershot; Ashgate, 2006. URL: http://archaeology-knigi.com/rascension-dalexandre-le-grand-sur-le-relief-de-l'eglise-de-xaxuli (дата обращения: 10.09.2013).

6. Розенфельд Р. Л. Изразцовый фриз церкви Троицы в Костроме // Советская археология. 1962. № 3. С. 258-259.

7. Дмитриева Р. П. Светская литература в составе монастырских библиотек XV и XVI вв. (Ки-рилло-Белозерского, Волоколамского монастырей и Троице-Сергиевой лавры) // Труды отдела древнерусской литературы. Т. 23. Л.: Наука, 1968. С. 140-170.

8. Гранстрем Е. Э., Чернышева Т. Н. Александр Македонский и врачевальные молитвы // Литература и искусство в системе культуры: сб. ст. / отв. ред. Б. Б. Пиотровский. М.: Наука, 1988. С. 64-69.

9. Юдин А. В. Ономастикон русских заговоров. Имена собственные в русском магическом фольклоре. М.: МОНФ, 1997. 320 с.

10. Симеон Полоцкий. Слово о суеверии или суечестии // Вечеря душевная. Приложение слов на различные нужды. М.: Верхняя типография в Кремле, 1683. Л. 32а-40а.

11. Успенский Б. А. Царь и император. Помазание на царство и семантика монарших титулов. М.: Языки русской культуры, 2000. 144 с.

12. Лопарев Хр. Послание митрополита Климента к смоленскому пресвитеру Фоме: Неизданный памятник литературы XII в. СПб.: Типография Имп. Академии наук, 1892. 32 с. (Памятники древней письменности и искусства. № 90).

13. Седов В. В. Погребение 7 в Мартирьевской паперти Софийского собора в Новгороде и золотое шитье с изображением Вознесения Александра Македонского // Московская Русь. М.: Изд-во Института археологии РАН, 2008. С. 64-89.

Статья поступила в редакцию 5 сентября 2013 г.

Чумакова Татьяна Витаутасовна — доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; chumakovatv@gmail.com

Чумакова Татьяна Витаутасовна Сюжет «Вознесение Александра Македонского на небо» в древнерусской культуре // Вестник СПбГУ. Философия и конфликтология . 2014. №2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/syuzhet-voznesenie-aleksandra-makedonskogo-na-nebo-v-drevnerusskoy-kulture (дата обращения: 28.02.2024).

Имперская идея в державе Александра македонского

          В статье анализируется процесс создания империи Александра Македонского. Автор показывает, что в основе имперской идеи в эпоху эллинизма лежал синтез греческих, македонских и персидских представлений о государственной власти. Система управления в державе Александра Македонского была выстроена таким образом, чтобы обеспечить сочетание этих черт.

           Ключевые слова: империя, эллинизм, Александр Македонский, государство Ахеменидов.

     Сложно переоценить роль Александра Македонского в процессе формирования имперской идеи. Завоевав державу Ахеменидов и создав собственное государство, объединявшее территории на трех континентах, он сумел соединить традиционные греческие, македонские и восточные модели управления, создав из них относительно работоспособную систему государственного управления. В этом смысле деятельность Александра, как известно, оценивается более чем неоднозначно.

          Одна группа историков - так называемое «апологетическое направление», представленное в античности и Средневековье «Романом об Александре», а в новое время - И.Г. Дройзеном, Р. Пельманом, Эд. Мейером, Ф. Альтгей-мом, А. Шахермейром, П. Жуге, Ж.-Р. Паланком, П. Клоше и другими, - указывает на героическую сторону деятельности македонского царя, идеализирует итоги его походов и результаты реформ, подчеркивает значение субъективного фактора в истории. 

        Другая группа, восходящая к перипатетикам и представленная в древней истории Цицероном, Титом Ливием, Сенекой, Лукианом и особенно Юстином, а в новой - Ю. Бело-хом и К. Нибуром, обвиняет полководца в непродуманности действий, несамостоятельности, деспотизме и коварстве. Этот спор был бы чисто схоластическим (как любой исторический деятель, Александр не может оцениваться сугубо положительно или сугубо отрицательно), однако позиция, на которую встает исследователь, диктует необходимость решения другого вопроса - о сохранении или изменении македонским царем персидских принципов управления. Если сторонники антиалександровского направления полагают, что Александр полностью сохранил персидскую систему, то апологеты считают, что за основу все-таки были взяты греческие принципы (на худой конец, «греческий дух»).

         Действительно, установление единовластия Александра позволяет говорить о том, что персидские традиции оказали на него огромное влияние. Собственно, войну начинает просто Александр. Царский титул он, похоже, впервые использовал только после своих первых побед, в надписях из Приены, а первое бесспорное употребление этого титула относится уже к 329 году. В историографии многократно прослеживался процесс роста личной власти Александра, сокращения полномочий его окружения и военачальников. С самого начала азиатского похода мы встречаем следы глухой оппозиции Александру со стороны части его непосредственного окружения, проявляющейся в противодействии военным планам царя, в несогласии с его политическими мероприятиями или недовольстве общим ходом событий. Оппозиция, требующая общественной свободы (у Курция - publica libertas, чаще всего связывается с именем Пармениона, самого крупного представителя македонской знати, находившегося на службе у Филиппа II, причем очевидно, что эта оппозиция не носила сугубо личного характера, а была продиктована объективным недовольством4. Македонцы не могли примириться с установлением неограниченной власти царя по восточному образцу (наиболее значительные проявления недовольства - дело Гарпала, недовольство македонян введением в войско персов, мятеж в Описе и замещение Ан-типатра на посту управителя европейской части монархии Александра Кратером. Убийство Александром Клита было лишь дальнейшим развитием тех противоречий среди македонской знати, которые возникли в первые годы восточного похода и нашли наиболее яркое выражение в заговоре Димна, в казни Филоты и убийстве Пармениона. Подробное изложение событий, связанных с убийством Клита в Мараканде летом 328 года до н. э., содержится у Арриана, Плутарха, Курция и Юстина. Личная форма этого конфликта не может скрыть его глубокой политической сущности. Случайная смерть Клита явилась свидетельством столкновения двух принципов, двух тенденций, двух социальных сил, одна из которых выступала за монархию, другая - за идеалы традиционного македонского территориального царства. С течением времени происходит отделение царя от народа; если раньше, как мы видели, в документах они выступают вместе, то начиная со времени Александра народное собрание исчезает даже из юридических формул.

       Этот процесс виден и на других примерах. Так, традиционные македонские монеты чеканились без обозначения царского титула в легенде (например, монеты «Филиппа»). Александр также сначала чеканит свою монету от имени «Александра», а затем - опять-таки после первых побед - от имени «Царя Александра». Тогда же Александр отдает приказ о начале чеканки монеты в завоеванных городах - Тарсе, Александрии у Исса, Библе, Сидоне, Дамаске, Вавилоне, Лампсаке, Милете, Бактрах и т. д., ликвидировав тем самым монополию на чеканку монеты традиционных македонских монетных дворов Пеллы и Амфиполя, и на этих монетах появляется изображение царя. Дело не в создании дополнительных центров эмиссии (хотя экономических последствий такое решение не иметь не могло), а в том, что Александр чувствует себя вправе распоряжаться не только тем, что осталось в Македонии, но и тем, что добывается для него силой македонского и греческого оружия. Появление его изображения на монетах лишний раз подчеркивает, что новое государство создается не македонским народом, а именно царем. Точно так же Александр берется диктовать свои условия и Греции: издается знаменитый указ о возвращении изгнанников, который и по форме, и по содержанию квалифицируется как превышение власти македонского царя над Коринфским союзом.

         В этом же ключе решается вопрос о назначении хилиарха. Этот ахеменидский пост, как известно, воспринимается Александром; на него назначается Гефестион. Вместе с грамматевсом Эвменом и эйсангелевсом Гарпалом он осуществляет реальную власть, но только тогда, когда это необходимо царю. Именно это отличает эллинистического хилиарха от ахеменидского, который постоянно имел всю полноту власти, предоставленную ему царем. Очевидно, институт хилиархии был задуман лишь на время и предполагал сплочение всех верных царю людей в условиях заговоров и мятежных настроений среди полководцев. В этом плане симптоматично, что после смерти Гефестиона новый хилиарх назначен не был. Рассматривать Гефестиона как соправителя царя, как это делает Ф. Шахермейр, нельзя, хотя по случаю его кончины Александр и приказал погасить персидский царский огонь; такая должность предполагала реальное разделение властей, что никак не соответствовало концепции единоличной царской власти.

           Внутренняя реорганизация системы управления сопровождается внешними изменениями. Проскинеза, царская диадема, роскошный двор и персидские обычаи при нем, межэтнические браки - все это подчеркивало восточную форму, принятую царем завоевателей. Вот к этому рядовые македонцы - да и приближенные Александра - оказались не готовы, поскольку такого ни греческая общественная мысль, ни македонская традиция представить себе не могла. Таким образом, превращение «классического» македонского царства в эллинистическое, характеризующееся не только обрядностью, но также превращением армии македонских ополченцев в армию наемников, дезинтеграцией македонского nomos, выработкой новой монархической идеологии служения вождю, а не царству, относится не к первым годам после смерти Александра, как полагал П. Бриан, а ко времени царствования самого Александра; ведь тот же Пьер Бриан называл Александра «последним Ахеменидом».

       В то же время в государстве Александра сохраняются отдельные черты македонской монархии. Народ по-прежнему хотя бы номинально сохраняет право судить государственных изменников и пользуется им во время измены Филоты. «Свобода» и старинные законы, дарованные Александром жителям Сард и других малоазийских городов, пусть и не обозначали настоящей независимости, но вполне соответствовали модели автономии, которой пользовались в Македонском царстве греческие города Халкидики. Игра в покровительство местной религии и традициям здесь ни при чем; речь идет лишь о македонских традициях сосуществования гетерогенных социальных и политических организмов, пользующихся ограниченной самостоятельностью.

          Таким образом, при Александре дуализм царской власти изжит вовсе не был; Курций пишет о том, что после смерти Александра македонцы оплакивали царя, а персы - господина. Даже окончательный титул Александра вызывает сомнения: в Македонии он считался царем, в Греции - гегемоном, в Азии - повелителем. Не происходит и полного оформления царской титулатуры; даже после победы над персидским царем Македонец не пытается присвоить царский титул Ахеменидов, а носит титул «царь Александр», и, получив перстень Дария, запечатывает им только те указы, которые предназначались азиатской части его государства. Даже Плутарх, желая подчеркнуть двойственность природы эллинистической монархии, описывает одежду Александра как персидскую, однако отсутствием излишеств очень похожую на македонскую.

        Возможно, с Востока была принесена и идея завоевания мира или мировой державы, в наличии которой ни отечественные, ни зарубежные историки сейчас практически не сомневаются. Неясно лишь, в какой момент возникла у Александра эта мысль, - в самом начале похода или только в Индии8. Недостаток и первой, и второй точек зрения состоит в отрицании возможности эволюции взглядов Александра, который имел достаточно времени для того, чтобы рассмотреть все возможные цели. Большинство историков (П. Жуге, П. Клоше, А. Эймар, Ж. Вольтер, Ж. Ромен, А. Боннар, Л. Омо и др.), не отрицая миродержавных устремлений создателя империи, признают, что данная идея формировалась постепенно. Но ведь точно так же постепенно формировалась и идея неограниченной монархии. При переходе через Геллеспонт ее не было. По окончании индийского похода она уже была. Момент, когда идеи неограниченной монархии и мирового господства выкристаллизовались окончательно, уловить действительно невозможно - хотя бы потому, что вторая идея скончалась нереализованной, а первая додумывалась и пересматривалась уже диадохами. Некогда Е. Бэ-диан заявил, что, отправляясь в поход, Александр плохо представлял себе цель и перспективу затеянного мероприятия. Отказывать македонскому царю в целеполагании тяжело, однако всех последствий своей политики он на самом деле предвидеть не мог.

        Александр сохранял сатрапии, существовавшие в государстве Ахеменидов. В начале похода он ограничивался заменой персидского сатрапа македонским, обычно назначаемым из числа гетайров. Так, сатрапом Геллеспонтской Фригии вместо Артабаза назначается командующий фессалийской конницей Калас, сын Гарпала, происходящий из знатного рода Элимиотидов. Летом 333 г. до н. э. он принимает под свое управление также Пафлагонию, вместо сатрапа Арсита, который командовал пафлагонской конницей при Гранике, бежал во Фригию и там покончил с собой. Сатрапом Лидии назначается Асандр, а летом 331 года - после того, как он получает от Александра приказ набрать войско, - его место занимает один из его «друзей» Менандр. Список назначенных Александром сатрапов можно продолжать (в источниках содержится немало любопытной информации по данному поводу), однако гораздо важнее подчеркнуть некоторые общие черты. Александр назначает своих сатрапов только в те области, которые остались без управителя; персов, которые занимают посты сатрапов и при этом выражают лояльность новым хозяевам, он со своих мест не смещает. Александр соглашается даже на то, чтобы передать Карию ее правительнице Аде, однако во всех этих случаях сатрапу остается только гражданская власть. Все военные полномочия получают назначаемые в эти области греки или македонцы. Может быть, на первом этапе завоевания у Александра и не было плана создания своей администрации, однако уже к моменту окончания завоевания Передней Азии такая политика прорисовывается: из шести ма-лоазийских сатрапий пять находятся под управлением македонцев (Фригия Геллеспонтская, Лидия, Кария, Великая Фригия и Кили-кия), одна - у грека (Ликия, которой управляет «друг» Александра Неарх) и только одна - Каппадокия - у представителя местной знати Сибикты. В таких условиях необходимости в разделении военной и гражданской власти нет, и сатрапы, в полном соответствии с многолетними персидскими традициями, объединяют в своих руках почти всю власть над своими областями (за исключением финансов), что создает предпосылку сепаратизма.

Более важные области одному человеку под управление не отдаются. В этом отношении весьма характерна политика разделения властей, предпринятая в Вавилонии. Как известно, сатрап Вавилонии Мазей добровольно сдал Александру город, сохранил свою власть и даже получил право чеканить монету, что позволило некоторым историкам именно с этого момента начинать отсчет процесса сближения Александра с персидской знатью. Стратегами сатрапии назначаются македонцы Аполлодор из Амфиполя и Менета из Пеллы, а руководителем ведомства налогового сбора и управления - Асклепиодор, сын Филона. По той же модели идет установление македонской власти в Сузиане и других восточных сатрапиях державы Александра. Такая политика вполне соответствует ахеменидской модели управления, которая предполагала осуществление хотя бы номинального контроля за сатрапами через царских посланцев - офтальмоев. При всем этом политика Александра по отношению к сатрапам может характеризоваться как жесткая и даже жестокая: сатрапы-разгильдяи смещаются со своих постов, а то и подвергаются репрессиям.

Таким образом, несмотря на то что местные власти при Александре сохраняют большое влияние, их деятельность гораздо более строго, чем ранее, контролируется центром. Огромное значение в этой связи приобретают не центральные органы управления, как при персах, а сам царь. В то же время удаленность ряда сатрапий не позволяла полностью погасить там сепаратистские настроения. Это, в сущности, и предопределило быстрый распад империи Александра Македонского.

Список использованной литературы:

1 Beloch K.J. Griechische Geschichte. Bd. 4. Berlin, Leipzig, 1925-1927. S. 290-299; Pagliaro A. Alessandro Magno. Torino: ERI, 1960. Р. 391.

2 Бенгтсон Г. Правители эпохи эллинизма. М.: Наука, 1982. С. 38.

3 Подробнее см.: Badian E. Alexander the Great and the Greeks of Asia // Ancient Society and Institutions / Ed. by E. Badian. Oxford: Blackwell, 1966. P. 48.

4 См., например: Ковалев С.И. Переговоры Дария с Александром и македонская оппозиция // Вестник древней истории. 1946. № 3. С. 46-56.

5 Schachermeyr F. Alexander in Babylon und die Reichsordnung nach seinem Tode. Wien: Böhlau, 1970. S. 31.

6 Briant P. Rois, tributs et paysans. Etudes sur les formations tributaires du Moyen-Orient ancien. P.: Les Belles Lettres, 1982. P. 328.

7 Шофман А.С. Идея мирового господства в завоевательных планах Александра Македонского // Вестник древней истории. 1969. № 4. С. 102.

8 Основные доказательства проанализированы: Schachermeyr F. Alexander der Grosse. Ingenium und Macht. Wien: Anton Pustet, 1949. S. 73, 331; Altheim F. Alexander und Asien. Tubingen: Niemeyer, 1953. S. 62, 67, 105; Leveque P. L'aventure grecque. P.: Librairie Armand Colin, 1964. P. 343; Мусиенко К.С. Оппозиция в армии Александра Македонского. Л., 1966; Ковалев С.И. Александр Македонский. М.: Соцэкгиз, 1937. С. 44-45.

9 Badian E. The Administration of the Empire // Greece and Rome. 1965. Vol. 12. № 2. P. 166.

10 Stringfellow B. The Will of Zeus. A history of Greece from the origins of Hellenic culture to the death of Alexander. N.Y.: Dell, 1961. P. 408.

Источник: Зарапин Роман Валерьевич Имперская идея в державе Александра македонского // Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология. 2017. №10-1 (31). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/imperskaya-ideya-v-derzhave-aleksandra-makedonskogo (дата обращения: 19.02.2023).